Роберт Паттинсон – самый желанный вампир в мире.

Персонаж изменил Вас? И если да, то как?

Я очень удивлен тем, как я расслаблен. Я очень нервничал до этого, особенно со всеми этими ожиданиями. Но так как «Сумерки» преуспели, я думаю, что я меньше переживаю теперь.

Что Вы можете рассказать нам об Эдварде во второй части?

Он чувствует, что потерял все после того, как Джеймс, Виктория и Лоран появились в его жизни. Он потерял контроль над всем и изо всех сил пытается держаться, притворяясь, что все хорошо. Поэтому на сей раз все происходит быстрее; он обдумывал это некоторое время.

И он думает, что обречен в любом случае, верно?

Да, еще с первого фильма он чувствует это. И в этой части он думает, что должен поступить правильно, даже если потом поймет, что совершил ошибку.

Эдвард немного неприятен в этом фильме, не так ли?

Я не думаю, что он здесь неприятен. Я думаю, он будет отвратительным в следующем фильме [смеется]. Он только что был потерян, а теперь принимает типичную мужскую позицию в отношении девушки, которую любит, и портит все из-за неуверенности в себе. А затем он понимает, после того, как все испортил, что у них не так много шансов. И это хорошо для Беллы.

Она дает ему эти шансы?

Да, но для нее это даже не предоставление ему другого шанса. Она знает больше об отношениях, чем он, и он винит себя за все.

Вы когда-нибудь испытывали подобное?

Я всегда это испытываю! Во всех отношениях. Мне за это стыдно.

Вы избавляетесь от них?

Нет, обычно они избавляются от меня [смеется].

Создавая сагу.

Ваше возвращение в фильме очень важно. Вы переживаете из-за этого?

Конечно. То, из-за чего я переживал, это было ли отсутствие похоже на отсутствие. Я не хотел быть там вообще, как в книге. Я только хотел быть там голосом. Я думаю, что это дало бы больше мощи и силы моему возвращению. Но они решили сделать видения, а не только голос. Она видит меня. И это трудно, потому что ты должен как можно меньше напоминать о себе, не будучи мертвым. Ты всего лишь образ в ее уме. И я не хотел переполнять фильм своим присутствием.

Была ли трудной смена режиссера?

Немного да. У Катрин очень специфический стиль и уникальная атмосфера; и в этом настроение сильно отличается. Но Крис молодец, и это кино будет совсем другим. У Катрин свой взгляд на мир, который полностью избавлен от любого цинизма. А Крис может быть более циничным и пессимистичным. Это кино намного мрачнее.

Как Вы общаетесь с Тейлором? Вы чувствуете угрозу в его присутствии или в его мускулах?

Да, я чувствую небольшую опасность [смеется]. Его рукопожатие очень сильное, так что да, он – пугающая личность.

Как много Вы работали со спецэффектами?

Я снялся в нескольких сценах на зеленом фоне, по большей части для моих «видений». Что мне нравится, так это то, что Крис сделал едва уловимые видения, ты с трудом замечаешь их.

Какую сцену Вы ждали больше всего?

Есть пара эпизодов, которых будут ждать люди. Они странные. Белле снятся ужасные кошмары в книге, поэтому мы думали, как наиболее тревожно и страшно сыграть их в фильме. Я не настоящий Эдвард в этих сценах, я – часть ее незащищенности.

Вы переживали из-за того, что сиквел может скомпрометировать Вас и заставить отказаться от желания сниматься снова?

Немного да, но правда в том, что очень полезно делать что-то, о чем очень заботятся люди. Поскольку ты даже работаешь усерднее, чем обычно. И даже если им не нравится результат время от времени, они достаточно заботливы, чтобы переживать за него.

Вы волновались за съемки в Италии с остальным актерским составом?

Да, очень. Я думаю, что Майкл Шин в роли Аро – находка. Я читал сцену, где я, как предполагается, ударяюсь, а также сцену с маленькой девочкой, и я думал, что это замечательно. Обычно я не забочусь о таких вещах, но в этом фильме, я думаю, все будет выглядеть здорово. И Крис, и я нашли способ, как изобразить мучения от боли на экране, без необходимости дергаться на полу, и это было очень неприятно.

Каково было на съемочной площадке?

Это было ощутимо, очень сильно. И очень классно. Был День Святого Маркуса, поэтому все облачились в красные мантии, и это выглядело удивительно.

Эффекты «Сумерек»

Что случилось с Вами во всем этом огромном феномене?

Это немыслимо. Я обедал на днях, и там был журнал со мной на обложке. Было такое ощущение, что ты в центре бури: ты реально не понимаешь, что происходит. И смотришь на эту обложку и понимаешь, что это о тебе беседуют люди, говоря: «Роберт и Кристен, вот и вот», это так странно.

Как Вы думаете, почему люди так обожают Вашего героя?

Я не знаю. Я честно не знаю. Когда я читаю книгу, я пытаюсь найти что-то, что может помочь мне сблизиться с ним, я не вижу причин, почему девушки так сильно его любят.

Может быть, из-за того, что он опасен?

Я думаю, что это из-за того, что он готов пожертвовать всем ради нее; это привлекает.

У Вас все еще есть группа?

У меня нет времени на группу на данный момент. Но мне нравится знать, что мои друзья в Лондоне, некоторые, кто писал песни для «Сумерек» вместе со мной, заключили контракты со звукозаписывающими компаниями, потому что знакомы со мной и имеют отношение к «Сумеркам». Изначально я играл в пабе с тремя людьми, теперь они снимают заведения на пятьсот человек.

Как действуют различия в музыке?

Музыка больше уязвляет тебя, потому что ты на сцене и незамедлительно реагируешь. Но в основном ты более свободен, потому что ты не играешь роль.

Действительно ли странно быть известным сейчас?

Да. Это забавно, я говорил с Уиллом Смитом перед церемонией вручения «Оскара», и я спросил его, как вести себя на сцене. И он сказал: «Не пытайся делать что-то смешное, просто читай слова. Ты сможешь быть смешным, когда это будет твоя четвертая премия».

Вы бы хотели быть бессмертным?

Я не знаю. Если бы у меня были причины жить вечно, я бы хотел.

Мексиканские фанаты сумасшедшие?

Да, эти три дня в Мехико были очень напряженными [смеется].

http://twilight-saga.ru/